Поднялся шум; свирелью полевой
Оглашено мое уединенье,
И с образом любовницы драгой
Последнее слетело сновиденье.
С небес уже скатилась ночи тень.
Взошла заря, блистает бледный день —
А вкруг меня глухое запустенье...
Уж нет ее... я был у берегов,
Где милая ходила в вечер ясный;
На берегу, на зелени лугов
Я не нашел чуть видимых следов,
Кружась легко и неумело,
Снежинка села на стекло.
Шел ночью снег густой и белый -
От снега в комнате светло.
Чуть порошит пушок летучий,
И солнце зимнее встает.
Как каждый день, полней и лучше,
Полней и лучше новый год…
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
В чём отказала я тебе, скажи?
Ты целовать просил — я целовала.
Ты лгать просил, — как помнишь, и во лжи
Ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
Хотел — смеялась, а хотел — молчала...
Но гибкости душевной есть предел,
И есть конец у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
Всё обсудив и всё обдумав трезво,
Никогда не будешь ты состарен,
Юрий Алексеевич Гагарин!
Всё прошло: победы и ошибки,
Жизнь твоя осталась нам улыбкой -
Высшей благодарностью людской,
Молодой улыбкой колдовской.
Знаю я, что ты не дрогнул сердцем,
Только в удивлении затих,
Может быть, космическим пришельцем
Ты себя почувствовал на миг...
Не вместило гордый дух пилота
Крохотное тело самолёта,