Творчество, лирика известного советского барда и поэта Булата Окуджавы.

Не клонись-ка ты, головушка,
От невзгод и от обид,
Мама, белая голубушка,
Утро новое горит.

Все оно смывает начисто,
Все разглаживает вновь...
Отступает одиночество,
Возвращается любовь.

И сладки, как в полдень пасеки,
Как из детства голоса,
Твои руки, твои песенки,
Твои вечные глаза.

Всю ночь кричали петухи
И шеями мотали,
Как будто новые стихи,
Закрыв глаза, читали.

И было что-то в крике том
От горькой той кручины,
Когда, согнувшись, входят в дом
Постылые мужчины.

И был тот крик далек-далек
И падал так же мимо,
Как гладят, глядя в потолок,
Чужих и нелюбимых.

Когда ласкать уже невмочь,
И отказаться трудно...
И потому всю ночь, всю ночь
Не наступало утро.

На белый бал берез не соберу.
Холодный хор хвои хранит молчанье.
Кукушки крик, как камешек отчаянья,
Все катится и катится в бору.

И все-таки я жду из тишины
(Как тот актер, который знает цену
Чужим словам, что он несет на сцену)
Каких-то слов, которым нет цены.

Ведь у надежд всегда счастливый цвет,
Надежный и таинственный немного,
Особенно когда глядишь с порога,
Особенно когда надежды нет.

О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой,
Когда я шагнул с гитарой, растерянный, но живой?
Как будто шагнул я со сцены в полночный московский уют,
Где старым арбатским ребятам бесплатно судьбу раздают.

По-моему, все распрекрасно, и нет для печали причин,
И грустные те комиссары идут по Москве как один,
И нету, и нету погибших средь старых арбатских ребят,
Лишь те, кому нужно, уснули, но те, кому надо, не спят.

Пусть память - нелегкая служба, но все повидала Москва,
И старым арбатским ребятам смешны утешений слова.

Эта женщина! Увижу и немею.
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
И к цыганкам, понимаешь, не хожу.

Напророчат: не люби ее такую,
Набормочут: до рассвета заживет,
Наколдуют, нагадают, накукуют...
А она на нашей улице живет!

А что я сказал медсестре Марии,
Когда обнимал ее?
- Ты знаешь, а вот офицерские дочки
На нас, на солдат, не глядят.

А поле клевера было под нами,
Тихое, как река.
И волны клевера набегали,
И мы качались на них.

И Мария, раскинув руки,
Плыла по этой реке.
И были черными и бездонными
Голубые ее глаза.

И я сказал медсестре Марии,
Когда наступил рассвет:
- Нет, ты представь: офицерские дочки
На нас и глядеть не хотят.

Мне не хочется писать
Ни стихов, ни прозы,
Хочется людей спасать,
Выращивать розы.

Плещется июльский жар,
Воском оплывает,
Первый розы красный шар
В небо уплывает.

Раскрываются цветы
Сквозь душные травы
Из пчелиной суеты
Для чести и славы.

За окном трещит мороз
Дикий, оголтелый -
Расцветает сад из роз
На бумаге белой.

Пышет жаром злая печь,
Лопаются плитки,
Соскользают с гордых плеч
Лишние накидки.

И впадают невпопад
То в смех, а то в слезы
То березы аромат,
То дыханье розы.

Жизнь как будто ничего
Возле дома своего.
Но едва свернешь в сторонку —
Сразу все — на одного.

Так и хочется спросить:
Чем я вам мешаю жить?
Почему, едва я выйду,
Нужно вам меня убить?

Отвечают: потому,
Неизвестно почему,
Но у нас от сотворенья
Нет пощады никому.