Известные стихотворения советского поэта Владимира Соколова.
И тихо возвращаюсь к ней.
На цыпочках. Из-за угла
Выглядываю: как там, слизни
Еще ползут стезей своей?
Все так же ль бабочку игла
Подкарауливает тонко?
Иль махаон подобно мне,
С глазами умного ребенка,
Листа шершавую изнанку
Предпочитая спозаранку,
Застыл в тени и в тишине?
А над лужайкой виснет чад.
И ветки так растрепыхались,
Как будто множеством зеркалец
Играют дети и молчат.
И все мерещится мне палец
У чьих-то губ... Они кричат?
Я в ужасе бегу от жизни.
И странно мне, что я живой,
Что мертвый тополь в укоризне
Еще качает головой.
Из дому в дебри Москвы —
Чуть приглушенная снегом
Нота густой синевы.
Начата сильным ударом
Колокола (или нет?),
Длится над городом старым
И вызывает ответ...
В лужах пора отражаться,
В стеклах квадратов и дуг,
Слыша, как хлопья ложатся
На продолжительный звук.
Эта ограда не помнит
Всех, но как чадо ничье,
Даже не выйдя из комнат,
Я уже возле нее.
Конец уборки. Теплых дней закат.
Прочтен сентябрь от корки и до корки,
И октябрем продолжен листопад.
Как осторожен ход трамваев тяжкий!
И есть у листьев, брошенных в полет,
Порывы вьюг, февральские замашки,
И в звоне веток чувствуется лед.
Пройдись по саду тихими шагами.
Следы июня отыскать сумей.
Лишь в проводах запутался на память
Клочком каникул длиннохвостый змей.
А сад стоит, как будто опечалясь,
Кусты сухие низко наклоня,
И не понять, куда они умчались,
Шаги и крики, смех и беготня.
Мерцает первый иней в черных ветках,
А ученицы и ученики
На сборах шумно спорят об отметках
И срочно отдают точить коньки.
И не было, со мной одни
Несостоявшиеся дни.
Такая выпала погода:
Не состоялось время года.
Не состоялось время дня.
Не состоялось у меня
Сорокалетье в лихолетье.
“Нет, хуже! — каркает сосна. —
Не состоялись Времена...”
К ней прислоняюсь. И рукой
Сухие прикрываю веки...
В лесу устойчивый покой
И воздух, как в библиотеке.
Легчайшие в мире шаги.
Как самый цветной из пожаров
Волненье листочной пурги.
Березы, акации, клены
Даруют листы, как цветы,
Душе молодой и влюбленной,
Такой же красивой, как ты.
В сплетенье кругов и полосок,
И звезд, рыжеватых на цвет,
Весенний летит отголосок:
"Ты любишь меня или нет?"
И, не дожидаясь ответа,
Под ветром большой синевы
Твой зонтик лимонного цвета
Уносится в вихре листвы.
Такая пустота в ней.
Лишь за окном, где темь да сырость,
Играет ветер ставней.
Лишь тишина сверчка наладит,
Одна на кухне всхлипнет,
На стул со стула пересядет
Да половицей скрипнет.
Да на рояль наложит руки,
Струну задев на ощупь...
Полна печали, страсти, муки
Свободная жилплощадь.
Легко ли муравью
Сквозь тысячу иголок
Тащить одну свою?
А он, упрямец, тащит
Ее тропой рябой
И, видимо, таращит
Глаза перед собой.
И думает, уставший
Под ношею своей,
Как скажет самый старший,
Мудрейший муравей:
«Тащил, собой рискуя,
А вот, поди ж ты, смог.
Хорошую какую
Иголку приволок».
уроки давние твержу.
Приобретенное теряю,
Потерянное нахожу.
Теряю старости начатки,
Пустой иронии смешки.
Теряю теплые перчатки
И костяные мундштуки.
И шапка, видимо, по Сеньке.
Со лба откидывая прядь,
Теряю сон. Теряю деньги,
Хоть их не стоило б терять.
Пропажи эти не зловещи.
Мой день каникулам подстать…
А нахожу... О, эти вещи,
Их не купить и не достать.
От мелочных сует
Со мной опять Некрасов
И Афанасий Фет.
Они со мной ночуют
В моем селе глухом.
Они меня врачуют
Классическим стихом.
Звучат, гоня химеры
Пустого баловства,
Прозрачные размеры,
Обычные слова.
И хорошо мне... В долах
Летит морозный пух.
Высокий лунный холод
Захватывает дух.
Упав, золотые шары
Снопом намокают, не рады
Началу осенней поры.
- Ты любишь ли эту погоду,
Когда моросит, моросит
И желтое око на воду
Фонарь из-за веток косит?
- Люблю. Что, как в юности бредим,
Что дождиком пахнет пальто.
Люблю. Но уедем, уедем
Туда, где не знает никто.
И долго еще у забора,
Где каплют секунды в ушат,
Обрывки того разговора,
Как листья, шуршат и шуршат.
Что ты меня не оставляешь,
Что ты лица не закрываешь,
Себя не прячешь ни за что.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты единственное чудо,
Что ты душа, а не причуда,
Что для кого-то ты ничто.
Спасибо, музыка, за то,
Чего и умным не подделать,
За то спасибо, что никто,
Не знает, что с тобой поделать.
И от золота свыше заслуги.
И не знал и не знаю добра
Драгоценнее ливня и вьюги.
Им не надо, чтоб был я иной,
Чтоб иначе глядел год от года.
Дай своей померцать сединой
Посреди золотого народа.
Это страшно - всю жизнь ускользать,
Уходить, убегать от ответа.
Быть единственным, а написать
Совершенно другого поэта.