Известная русская советская поэтесса Ольга Берггольц - любовная лирика.

Ты у жизни мною добыт,
Словно искра из кремня,
Чтобы не расстаться, чтобы
Ты всегда любил меня.
Ты прости, что я такая,
Что который год подряд
То влюбляюсь, то скитаюсь,
Только люди говорят...

Друг мой верный, в час тревоги,
В час раздумья о судьбе
Все пути мои, дороги
Приведут меня к тебе,
Все пути мои, дороги
На твоем сошлись пороге...

Я ж сильней всего скучаю,
Коль в глазах твоих порой
Ласковой не замечаю
Искры темно-золотой,
Дорогой усмешки той —
Искры темно-золотой.

Не ее ли я искала,
В очи каждому взглянув,
Не ее ли высекала
В ту холодную весну?..

Ты в пустыню меня послала,-
Никаких путей впереди.
Ты оставила и сказала:
- Проверяю тебя. Иди.

Что ж, я шла... Я шла как умела.
Выло страшно и горько,- прости!
Оборвалась и обгорела,
Истомилась к концу пути.

Я не знала, зачем ты это
Испытание мне дала.
Я не спрашивала ответа:
Задыхалась, мужала, шла.

Вот стою пред тобою снова -
Прямо в сердце мое гляди.
Повтори дорогое слово:
- Доверяю тебе. Иди.

О, наверное, он не вернется,
Волгарь и рыбак, мой муж!
О, наверное, разобьется
Голубь с горькою вестью к нему..

Мать, останься, останься у двери
Пойду его отыскать.
Только темным знаменьям верит
Полночь — тело мое — тоска.

А если он возвратится,
Из мира шагнет за порог —
Вот платок зеленого ситца,
Мой веселый девий платок.

Вот еще из рябины бусы,
Передай и скажи: «Ушла!»
С головой непокрыто-русой,
Босиком, глазами светла...

А если придет с другою,
Молчи и не плачь, о мать.
Только ладанку с нашей землею
Захвати и уйди сама.

Я всё ещё верю, что к жизни вернусь, -
Однажды на раннем рассвете проснусь.
На раннем, на лёгком, в прозрачной росе,
Где каплями ветки унизаны все,
И в чаше росянки стоит озерко,
И в нём отражается бег облаков,
И я, наклоняясь лицом молодым,
Смотрю как на чудо на каплю воды,
И слёзы восторга бегут, и легко,
И виден весь мир далеко-далеко...
Я всё ещё верю, что раннее утро,
Знобя и сверкая, вернётся опять
Ко мне - обнищавшей,
Безрадостно-мудрой,
Не смеющей радоваться и рыдать...

Я люблю сигнал зеленый,
Знак свободного пути.
Нелюбимой, невлюбленной,
Хорошо одной брести.

Снег легчайший осторожно
Вертится у самых губ...
О, я знаю,- все возможно,
Все сумею, все смогу.

Разве так уж ты устала,
Беспокойная душа,
Разве молодости мало,
Мира, круглого, как шар?

И твердят во всей природе
Зеленые огоньки:
Проходите, путь свободен
От любви и от тоски...

Я сердце своё никогда не щадила:
Ни в песне, ни в дружбе, ни в горе, ни в страсти...
Прости меня, милый. Что было - то было.
Мне горько.
И всё-таки всё это - счастье.

И то, что я страстно, горюче тоскую,
И то, что, страшась небывалой напасти,
На призрак, на малую тень негодую.
Мне страшно...
И всё-таки всё это - счастье.

Пускай эти слёзы и это удушье,
Пусть хлещут упрёки, как ветки в ненастье.
Страшней - всепрощенье. Страшней - равнодушье.
Любовь не прощает. И всё это - счастье.

Я знаю теперь, что она убивает,
Не ждёт состраданья, не делится властью.
Покуда прекрасна, покуда живая.
Покуда она не утеха, а - счастье.

...Я недругов смертью своей не утешу,
Чтоб в лживых слезах захлебнуться могли.
Не вбит ещё крюк, на котором повешусь.
Не скован. Не вырыт рудой из земли.
Я встану над жизнью бездонной своею,
Над страхом её, над железной тоскою...
Я знаю о многом. Я помню. Я смею.
Я тоже чего-нибудь страшного стою...

...И снова хватит сил
Увидеть и узнать,
Как все, что ты любил,
Начнет тебя терзать.
И оборотнем вдруг
Предстанет пред тобой
И оклевещет друг,
И оттолкнет другой.
И станут искушать,
Прикажут: «Отрекись!» —
И скорчится душа
От страха и тоски.
И снова хватит сил
Одно твердить в ответ:
«Ото всего, чем жил,
Не отрекаюсь, нет!»
И снова хватит сил,
Запомнив эти дни,
Всему, что ты любил,
Кричать: «Вернись! Верни...»

Это всё не правда, ты - любим.
Ты на век останешься моим!
Ничего тебе я не прощу.
Милых рук твоих, не отпущу...
А тебе меня не оттолкнуть!
Даже негодуя и скорбя...
Как я вижу твой тернистый путь,
Скрытный, неизвестный для тебя...
Только мне под силу чтоб идти,
Мне, с тобой, по твоему пути...

Ни до серебряной и ни до золотой,
Всем ясно, я не доживу с тобой.
Зато у нас железная была -
По кромке смерти на войне прошла.
Всем золотым её не уступлю:
Всё так же, как в железную, люблю...

У нас еще с три короба разлуки,
Ночных перронов, дальних поездов.
Но, как друзья, берут нас на поруки
Республика, работа и любовь.
У нас еще - не перемерить - горя...
И все-таки не пропадет любой:
Ручаются, с тоской и горем споря,
Республика, работа и любовь.
Прекрасна жизнь, и мир ничуть не страшен,
И если надо только - вновь и вновь
Мы отдадим всю молодость - за нашу
Республику, работу и любовь.

Чуж-чуженин, вечерний прохожий,
Хочешь — зайди, попроси вина.
Вечер, как яблоко, — свежий, пригожий,
Теплая пыль остывать должна...

Кружева занавесей бросают
На подоконник странный узор...
Слежу по нему, как угасает
Солнце мое меж дальних гор...

Чуж-чуженин, заходи, потолкуем.
Русый хлеб ждет твоих рук.
А я все время тоскую, тоскую —
Смыкается молодость в тесный круг.

Расскажи о людях, на меня не похожих,
О землях далеких, как отрада моя...
Быть может, ты не чужой, не прохожий,
Быть может, близкий, такой же, как я?

Томится сердце, а что — не знаю.
Всё кажется — каждый лучше меня;
Всё мнится — завиднее доля чужая,
И все чужие дороги манят...

Зайди, присядь, обопрись локтями
О стол умытый — рассказывай мне.
Я хлеб нарежу большими ломтями
И занавесь опущу на окне...