Лирика поэта Владимира Набокова на тему любви. Лучшие стихи Набокова.
Того, кто, в тайной слепоте,
Пройдя всю длинную аллею,
Не мог приметить на листе
Сеть изумительную жилок,
И точки желтых бугорков,
И след зазубренный от пилок
Голуборогих червяков.
Я жадной глубиной был сладостно влеком.
Я видел небосвод сквозь пену золотую,
Дрожащий серп луны, звезду одну, другую...
Тускнел далекий свет, я медленно тонул.
Манил из глубины какой-то чудный гул.
В волшебном сумраке мой призрак отражался.
В блестящий траур волн я тихо погружался.
Ей море вторило вдали,
И всхлипывали, пролетая,
Кочующие журавли
И в небе томном исчезали,
Все тише, все нежней звеня.
Мне два последних рассказали,
Что вспоминаешь ты меня...
Встает луна за горною вершиной.
С моею черной гоночной машиной
Сравню - на волю вырвавшийся гром!
Все хочется,- пока под тем бугром
Не стала плоть личинкою мушиной,-
Слыхать, как прах под бешеною шиной
Рыдающим исходит серебром...
Сжимая руль наклонный и упругий,
Куда лечу? У альповой лачуги -
Почудится отеческий очаг;
И в путь обратный,- вдавливая конус
Подошвою и боковой рычаг
Переставляя по дуге,- я тронусь.
Над чашей озера жемчужной,
Три кипариса чудно-мрачно
Шумят в лазури ночи южной.
Как будто черные монахи,
Вокруг сияющей святыни,
В смятенье вещем, в смутном страхе,
Поют молитвы по-латыни.
Семь девушек на взморье ждали
Невозвратившихся челнов
И, руки заломив, рыдали.
Семь звездочек в суровой мгле
Над рыбаками четко встали
И указали путь к земле...
И сладость — в вымыслах благих.
Звезду, снежинку, каплю меда
Я заключаю в стих.
И, еженочно умирая,
Я рад воскреснуть в должный час,
И новый день — росянка рая,
А прошлый день — алмаз.
Лижет металлический пожар,
Из окна случайного я слышу
Сладкий и пронзительный удар
Музыки, и чувствую, как холод
Счастия мне душу обдает,
Кем-то ослепительно расколот
Лунный мрак, и медленно в полет
Собираюсь, вынимая руки
Из карманов, трепещу, лечу,
Но в окне мгновенно гаснут звуки,
И меня спокойно по плечу
Хлопает прохожий: «Вы забыли,-
Говорит,- летать запрещено».
И, застыв, в венце из лунной пыли,
Я гляжу на смолкшее окно.
Я, как святыню, положил:
Лист золотой с пыльцой пунцовой
Между лиловых тонких жил.
И с ним же рядом, неизбежно,
Старинный стих — его двойник,
Простой, и радужный, и нежный,
В душевном сумраке возник;
И все нежнее, все смиренней
Он лепетал, полутаясь,
Но слушал только лист осенний,
На черном бархате светясь...
Созданий будущих заоблачные грани
Еще скрываются во мгле моей души,
Как выси горные в предутреннем тумане.
Приветствую тебя, мой неизбежный день.
Все шире, шире даль, светлей, разнообразней,
И на звенящую на первую ступень
Всхожу, исполненный блаженства и боязни.
Сверкая, капают то тише, то быстрей
С благоухающих, взволнованных ветвей.
Так Богу на ладонь дни катятся людские,
Так - отрывается дыханьем бытия
И звучно падает в пределы неземные
Песнь каждая моя...
Тень пролилась на большие цветы.
Звонкою ночью у ветра спроси:
Так же ль березы шумят на Руси?
Страстно спроси у хрустальной луны:
так же ль на родине реки ясны?
Ветер ответит, ответят лучи...
Все ты узнаешь, но только смолчи.