Великий художник Сальвадор Дали (Salvador Dali): лучшие высказывания.

Геройство - это мой род занятий.

Я иду, а за мной толпой бегут скандалы.

Я до неприличия люблю жизнь.

Раз я не обладаю той или иной добродетелью, мне причитается компенсация.

Разница между мной и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший.

Я благодарен судьбе за две вещи: за то, что я испанец и за то, что я — Сальвадор Дали.

Великие психологи и те не могли понять, где кончается гениальность и начинается безумие.

Каков я на самом деле, знают считанные единицы.

У меня был девиз: главное — пусть о Дали говорят. На худой конец пусть говорят хорошо.

Особенность моей гениальности состоит в том, что она проистекает от ума. Именно от ума.

Трудно привлечь к себе внимание даже ненадолго. А я предавался этому занятию всякий день и час.

Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.

Всю жизнь моей навязчивой идеей была боль, которую я писал бессчетно.

Со всей ответственностью заявляю: я никогда не шутил, не шучу и шутить не собираюсь.

Я относительно умен. Весьма относительно.

Миру придется немного потесниться, и еще вопрос, вместит ли он гения!

Дали — наркотик, без которого уже нельзя обходиться.

Ну выйдет человечество в космос — и что? На что ему космос, когда не дано вечности?

Бежать впереди истории гораздо интереснее, чем описывать ее.

Всё, что я обещаю, я делаю - когда-нибудь. Всё, что хочу, сбывается - рано или поздно.

Всё красивое должно быть съедобно!

Любить женщину всей душой не стоит. А не любить - не получается.

Обожаю умных врагов.

Пока весь мир разглядывает мои усы, я, укрывшись за ними, делаю свое дело.

Я анатомирую случай.

Врагов я забрасываю цветами — в гробу.

Я высокомерен и многообразно порочен. Я — пособник анархии. Если уж я беру, то всегда перебираю. Все у меня переменчиво и все неизменно.

Вы пренебрегаете анатомией, рисунком, перспективой, всей математикой живописи и колористикой, так позвольте вам напомнить, что это скорее признаки лени, а не гениальности.

В три с половиной года я хотел стать кухаркой, заметьте, кухаркой, а не поваром. В семь лет я возжелал стать Наполеоном, и претензии мои с тех пор стали неуклонно возрастать.

Еще в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!

Думаю, мне ничем не легче было родиться, чем Творцу — создать Вселенную. По крайней мере, он потом отдыхал, а на меня обрушились все краски мира.

Я совершенно нормален. А ненормален тот, кто не понимает моей живописи, тот, кто не любит Веласкеса, тот, кому не интересно, который час на моих растекшихся циферблатах — они ведь показывают точное время.